Согласно данным Минздрава РФ, в трансплантации костного мозга ежегодно нуждаются более 5000 россиян. А операций делается почти в четыре раза меньше. И главная причина — нехватка доноров.
Почему люди не готовы помогать больным? Как справиться со страхами и предрассудками? Об этом мы поговорили с сотрудником полиции Новокузнецка Ксенией Скворцовой. Она стала донором костного мозга и спасла жизнь ребёнку.
Одна на 10 тысяч.
Инна Сергеева, kuzbass.aif.ru: Ксения, расскажите, как стали донором костного мозга?
Ксения Скворцова: Всё началось с того, что семь лет назад я стала донором крови. В то время я работала в ГИБДД, и ежегодно мы проводили акцию «День донора». Она была приурочена ко Всемирному дню памяти жертв ДТП. И я тоже стала участницей этой акции.
Каждый год нас посещала выездная бригада со станции переливания крови. Мои данные попали в единую донорскую базу. И поскольку у меня редкая группа крови — четвёртая положительная, мне стали звонить из детской больницы с просьбой сдать кровь или плазму для больных детей. Я никогда не отказывалась и с удовольствием помогала. Там мне и предложили вступить в национальный регистр доноров костного мозга. Это было в 2019 году.
Конечно, я согласилась, ведь у меня есть возможность помочь другому человеку, сохранить его жизнь и здоровье. Рассказали, что вероятность совпадения генотипа донора и реципиента составляет только 1 к 10 тысячам. И потому позвонить за всю жизнь мне могут один или два раза; а может, и вовсе моя помощь не понадобится.
Но в прошлом году мне позвонили и сказали, что я могу спасти жизнь ребёнку, больному лейкемией: пересадка костного мозга — его единственное спасение.
— Как вы к этому отнеслись?
— Звонок был неожиданным, но своё решение я приняла давно, ни с кем не советовалась, не спрашивала мнения. Хотя многие родные и друзья были против. Считали, что это вредно для здоровья, советовали десять раз подумать, потому что это операция под наркозом. Говорили — неизвестно, как потом это скажется на моём здоровье. Меня поддержали только мама и несколько близких подруг.
Я собралась и не раздумывая поехала в Киров — в этом городе находился ближайший от меня и ребёнка центр трансплантологии. Перед этим ещё в Новокузнецке сдала кучу анализов, по приезде вновь продолжила проходить врачей и обследования. Всё-таки процедура серьёзная, и медики должны быть уверены, что с моим организмом всё в порядке, и операция не принесёт мне вреда.
Сама процедура длится 3−4 часа под общим наркозом: делают проколы в районе поясницы и из позвоночника забирают часть спинного мозга. Затем несколько часов находишься в реанимации под наблюдением врачей. И уже на следующий день отпускают домой.
Как рассказали мне специалисты, спинной мозг восстанавливается в течение двух месяцев, и спустя это время я могу вновь стать донором. После проколов остаются следы, как после внутримышечных уколов. Они практически незаметны и быстро исчезают.
Тайна донорства.
— Было ли страшно? И знаете ли что-то о ребёнке, которому помогли?
— Страшно не было. Единственное, за что я переживала — это наркоз: когда-то у меня был негативный опыт — я его плохо перенесла. Но врачи убедили меня, что всё будет в порядке, и я успокоилась.
После операции я восстановилась быстро, чувствовала себя хорошо. Каких-то изменений в здоровье не заметила. О ребёнке ничего не знаю — врачи сохраняют тайну донорства. О том, что пересадка прошла успешно и я помогла мальчику, узнала спустя три месяца. Именно через такой срок можно оценить эффективность операции.
У меня никогда не было желания познакомиться или узнать, кому я помогаю — будь то кровь, плазма или костный мозг. Конечно, если познакомят, не откажусь пообщаться.
Как оценить жизнь другого.
— Есть ли какая-то государственная помощь донорам? И чем пользуетесь вы?
— Знаю только, что донорам крови дают два оплачиваемых дополнительных дня отпуска. В случае донорства костного мозга про льготы не знаю, но во всём мире это безвозмездная и добровольная процедура.
Разве можно чем-то материальным оценить жизнь другого человека? К тому же если человек замотивирован только деньгами, это создаёт дополнительные риски для пациента. Ведь донор может в любой момент отказаться от процедуры, если посчитает, что вознаграждение недостаточное.
Мне оплатили все обследования, дорогу и проживание в гостинице. Я впервые побывала в Кирове, это удивительно красивый город. В целом на всё у меня ушла неделя.
— Сдавать кровь, плазму, а тем более быть донором костного мозга могут далеко не все. Чем мотивированы вы? И что скажете тем, кто хочет, но сомневается стать донором?
— Считаю так: если я могу кому-то дать шанс на жизнь, на выздоровление, это очень здорово и почётно. Тем более мне здоровье позволяет. Недавно ко мне подошла коллега и поделилась, что давно мечтает стать донором, но ей нельзя — есть медицинские противопоказания. А у меня всё в порядке, поэтому почему бы и нет?
Всегда приятно, когда звонят из больницы и говорят, что я давно у них не была, а им очень нужна моя помощь — запасы крови и плазмы закончились. За плечами вырастают крылья. Это необыкновенное чувство. Чтобы помогать, обязательно нужна внутренняя мотивация. Нужно зарядиться и проникнуться желанием это сделать. Тогда и страха никакого не будет. Это можно сравнить с ситуацией, когда люди, не раздумывая, при пожаре бросаются помогать другим. Разве они предполагают, что получат ожоги?
— Вас наградили медалью за содействие донорскому движению. Насколько награда стала для вас неожиданной?
— Для меня это было очень неожиданно. Не предполагала столько внимания! На работе большинство коллег даже не знали о моём донорстве. Считаю, что добрые дела, как счастье, любят тишину. В противном случае они теряют свою значимость.
Героем себя не считаю: человек должен помогать человеку. И у кого есть такая возможность — нужно это делать.
